Маленькая история о моём творческом прошлом

Я очень хорошо помню день, когда я написала своих два первых стихотворения. Мне было девять лет. Начало октября. Мы гостили на дачи у тёти. Я прогуливалась вдоль бесконечного огорода. И начала сочинять: «Наш осенний огород. В нем растет…». И дальше перечислялась, что в нем растет. Я пришла на кухню, там мама с тётей занимались консервацией. Я прочитала им стихотворение. «Молодец, запиши!» - сказала тётя. «Иди ещё погуляй, может ещё что-то сочинишь» - сказала мама. Я пошла на улицу, прогулялась и вернулась на кухню.

Продекламировала своё второе стихотворение. В нем было восемь строк, но я помню только четыре последние: «Осенние листочки, как миллион монеток. Лежат, блестят на солнце. За них не купишь лето». Потом в понедельник в школе я прочитала стихи своей первой учительнице. Она сказала: «Прекрасно! Ты должна прочитать их перед классом». Я с гордостью продекламировала стихи, учительница заставила всех аплодировать. На следующий день она принесла мне огромную тетрадь, очень красивую, и сказала, что в эту тетрадь мы будем записывать мои стихи. «Нарисуй иллюстрацию, а мама пусть красивым подчерком запишет твои стихи». Потом в эту тетрадь писали свои стихи и рассказы и мои одноклассники.

Но не знала я тогда, что с этого начнется моя задача местного поэта – писать стихи ко всем праздникам. Так в тетради появились стихи ко всем дням именинника, ко дню рождения Тараса Шевченко, ко дню Киева, Дню учителя и так далее. Дали задачу написать стихотворения – это был как урок -  садись и пиши. Так я и делала. И эта участь не покидала меня до старших классов.

Потом стихи пошли другие – когда я впервые влюбилась. Я сочиняла их на ходу и декламировала своей лучшей подруге по пути со школы домой. У нее была отличная память, и потом она декламировала их мне, а я записывала. Ну и потом я начала писать столько стихов, что не хватало тетрадей. Со временем я немного остепенилась. Решила, что в шестнадцать лет пора не стихами заниматься, а искать работу, чтобы купить мобильный телефон и плеер. Однажды даже мы с подругой почти заключили контракт, и нам должны были прислать клеить какие-то конверты (на адрес её бабушки), но родители вовремя нас остановили. Бизнес оборвался, так и не начавшись. Вот тогда мне пришла мысль написать поздравительные стихи для открыток. То, что у меня получится написать стихи – я не сомневалась. Я сомневалась, получится ли найти того, кто захочет их купить. Впрочем, эту историю знают многие мои друзья. Я позвонила в издательство открыток и сказала: «Хочу писать стихи!». Мне дали номер директора: «Звоните ему». Я позвонила. Он сказал – подвози свои стихи в наш магазин. Я подвезла и мне никто не перезвонил. Дней через пять я позвонила директору. Он сказал, стихи не подходят. Я уже собралась вешать трубку, но он добавил: «А хочешь, приезжай к нам в офис, поговоришь с моей коллегой, она расскажет, какие стихи нам нужны». Я поехала. Она рассказала, объяснила. Я написала и отвезла новые. И вот помню я сбежала с урока физкультуры, чтобы позвонить директору и спросить, как ему понравились мои новые стихи. Звонила с автомата. «Надя, это то, что нам нужно. Мы покупаем шесть из десяти. Приезжай завтра за зарплатой».

«Этого не может быть» - сказала я подруге. «Да, очень подозрительно, - ответила она – стихи получать в офисе, за деньгами приезжать на склад. Я поеду с тобой. Буду ждать в подъезде. Если через десять минут не выйдешь, буду звонить в милицию». Так и сделали. Но звонить не пришлось. Через десять минут я вышла со своей первой зарплатой, стопкой открыток и календарей. И с улыбкой до ушей. Помню, на первую зарплату я купила торт, шампанское, и три блузки в ЦУМе. А на вторую и третью – телефон и плеер. Потом я еще лет шесть писала стихи для этого издательства, подружилась с директором, а главное – встретила Шурочку. Наше первое лето с Шурочкой – это было нечто. Мы работали вместе. Она – художница, я – поэт. Мы приходили в офис, где и сидели вдвоем. Я приходила раньше и до прихода Шурочки успевала написать стихи, свою дневную норму. Потом приходила Шурочка, мы заваривали чай, она рисовала, и мы разговаривали по душам. Потом мы шли в магазин за булочками, потом на прогулку, потом пить чай, потом – домой. Иногда приезжал наш директор и вез нас в кафе или в магазин открыток. Это было много лет назад, но с Шурочкой мы дружим до сих пор. И часто вспоминаем наше милое лето в издательстве.

Но вернемся к стихам. Со временем я начала писать стихи, которые мне нравились. Я размещала их на двух литературных сайтах, получала рецензии, несколько стихотворений даже опубликовали в сборниках (без моего согласия). Но я никогда не относилась к своим стихам серьёзно. Потом я переехала к своему парню (уже мужу) и почему-то совсем перестала писать стихи. Потом мы переехали в Швецию.

Однажды моя сестра сообщила, что они с мужем покупают маме новый компьютер. Я воскликнула: «А старый? Там же все мои стихи!». Сестра очень удивилась, что я их никуда не сохраняла, в итоге мои многочисленные документы сбросили на флешку.

Это было три года назад. И вот недавно я решила перечитать свои стихи и обнаружила, что сайтов, на которых я их выкладывала, больше нет…. Некоторые стихи я нашла в архивах. Но флешка  тоже не нашлась. «Что же у меня осталось?» - спросила я сестру. «Как что? А твоя коробка из-под сапог? Ты же в ней хранила все, что записывала на листочках». Таки да… В квартире моих родителей хранится одна большая коробка, заклеенная скотчем. В ней – листки из тетрадей, на которых я записывала стихи. Не знаю, сколько ночей мне понадобится, чтобы все перечитать. Явно не в один приезд. Но рукописи не горят. Даже такие себе рукописи, шестнадцатилетней влюбленной девочки.